Те, кто приходят из темноты - Страница 108

108

Глава 41

Мэдисон пронеслась сквозь распахнутую дверь и снова оказалась в темноте, в лабиринте бесконечных коридоров. Здесь она превратилась в хитрую лису, оказавшуюся на своей территории. Теперь она уже плохо понимала, кто она такая, почти не ощущала, как ее тело ударяется о стены, как она спотыкается и падает. Пока ее тело бежало, она бежала вместе с ним, смутно ощущая происходящее, — ее голова больше ей не принадлежала и давно перестала быть не то что тихой гаванью, но и просто безопасным местом.

Несколько минут она слышала шаги бегущих за ней людей и видела блики света, но потом ей на некоторое время удалось оторваться от преследователей, свернув в лабиринт коридоров, которые Маркус хорошо знал, а Шеперд и другой мужчина — нет. Шеперд — тот, кто подошел к ней на пляже и пробил в ее разуме дыру, через которую внутрь проник Маркус. А теперь Шеперд хотел ее убить; складывалось впечатление, что он уже делал это прежде.

Что ж, она правильно поступила, когда не поверила ему.

Она зацепилось за что-то и со всего размаха упала на пол.

Когда ей удалось подняться на ноги, Мэдисон поняла, что уже была здесь раньше. Она узнала запах.

А значит, дверь, которая вела к выходу из здания, находилась с другой стороны комнаты.

Она едва стояла на ногах, долгие хождения в течение последних дней ее сильно утомили. Мэдисон устала быть живой. И двигаться она продолжала только из-за того, что испытывала ужас, чего никак нельзя было сказать о сидящем у нее внутри мужчине. Он не боялся ни темноты, ни мертвых девушек, ни чего-то еще, он вообще не понимал, что значит бояться. Во всех своих жизнях он видел слишком много. Маркус знал это место еще до того, как здесь построили дом, когда тут были лишь деревья, камень и вода. Оно принадлежало ему. Ему принадлежало все, и он мог поступать со всеми так, как пожелает. Во всяком случае, он так считал.

«Не все», — решила Мэдисон.

Пробираясь через забитую мусором комнату, она сорвала с себя любимое пальто. Она больше не желала его носить. Слишком много на нем было крови. А еще Мэдисон поняла, что не она заставила свою мать его купить. Сейчас она хотела, чтобы ее мать и отец оказались рядом, и знала, что от пальто нужно избавиться. Если ей суждено их увидеть, то только в том случае, если она снова станет Мэдисон.

Она швырнула пальто на пол, но тут ее ноги перестали двигаться, а колени сгибаться.

Конечно, он не хотел расставаться со своей записной книжкой, которая лежала в кармане пальто. Маркус не мог оставить ее здесь. Он нуждался в ней. Мэдисон обрадовалась, что может его рассердить, и неожиданно у нее возникла новая идея, которая понравилась ей еще больше.

Она вытащила из кармана зажигалку, опустилась на колени и поднесла ее к пальто, как раз к тому месту, где находилась дурацкая записная книжка, со всеми дурацкими словами, числами и прочим, чего она не хотела понимать и желала поскорее забыть. Она неловко повернула колесико — у него это получалось лучше, ведь он курил, а она нет.

Однако Мэдисон не сдавалась. Он пытался отвести ее руку в сторону. Но она отчаянно сопротивлялась, напрягая все мышцы, пока ей не удалось поджечь пальто. Она поднесла пламя зажигалки к сухим и заплесневелым книгам.

Огонь начал быстро распространяться, Мэдисон засмеялась и закричала, чувствуя облегчение, а потом ее накрыла тьма.

Казалось, кто-то лупит меня молотом, к которому острием наружу приладили гвоздь.

Пуля попала мне в верхнюю часть левого плеча, развернула и отбросила на первый ряд скамеек. На мгновение в глазах потемнело, и я ударился затылком так, что в первый момент голова заболела даже сильнее, чем плечо.

Потом я упал на пол, перекатился и попытался приподняться на левой руке, но плечо пронзила острая боль. Тогда я ухватился за скамью правой рукой и с трудом встал.

Кровь текла по куртке. Вся рука казалась горячей. Боль в голове уже почти прошла, и я понял, что очень скоро плечо начнет доставлять мне настоящие неприятности.

Я выбежал в коридор, который начинался в дальнем конце зала, резко свернул направо и оказался в темноте. Я слышал отголоски криков Гэри и побежал в их сторону.

Когда я еще раз свернул направо, звук моих шагов вновь изменился, и я понял, что снова оказался в громадном зале. Я вытащил мобильный телефон, открыл его, и слабый свет немного разогнал темноту.

В этой комнате не было скамей, и она больше напоминала склад или приемную. Я сразу побежал к противоположному концу.

Там я нашел дверь в следующий короткий коридор с двумя выходами. Я понял, что нахожусь неподалеку от серии туннелей, через которые мы попали в большой зал.

Пронзительный крик, переходящий в смех, эхом разнесся по одному из коридоров. Девочка. Потом еще один крик — я сразу понял, что это не Гэри. Вероятно, кричал мужчина, который стрелял в меня. Мне хотелось снова его увидеть — и поскорее.

Я поднес телефон к обоим выходам по очереди и увидел на стене темное пятно, возможно кровь. Я свернул именно в этот коридор. У меня возникло ощущение, что пол начал подниматься, и я побежал, чувствуя, что появился новый запах. Нет, это был не трупный запах. Хотя он тоже присутствовал. Это было что-то едкое и сухое.

Кроме того, до меня начали доноситься новые звуки, и я подумал, что догоняю либо Гэри, либо мужчину с пистолетом, хотя звуки не походили на голоса или шаги.

Становилось теплее.

Потом я узнал запах. Дым. Что-то горело. А звуки, которые я слышал, были потрескиванием горящего дерева. Я замедлил бег. Мне совсем не хотелось на всем ходу влететь в самое пекло. К тому же я не был уверен, что сумею найти дорогу обратно, а застрять здесь в мои планы не входило. Но я понимал, что чем дольше медлю, тем труднее мне будет сделать то, что я хочу. Поэтому я снова двинулся вперед.

108